На улицах много солнца. Его лучи ползут по мостовой, сталкиваясь с деревьями и потирая ушибленные головы. Я лежу на полке магазина и смотрю своими деревянными глазами на прохожих детей и важных, деловитых мужчин и женщин, пришедших в магазин, чтобы купить новые тетради для отчетов, ручки, дневники или же бумагу для принтера. Я выгляжу красивым и переливаюсь под светом лампы- я полосатый черно-зеленый с ластиком, мягким и приветливым к бумаге. Я лежу здесь уже давно, выставляясь лучшим образцом, моделью в то время, когда продаются совсем иные карандаши. И каждый день я вижу усталое лицо молодой черноволосой продавщицы и множество людей, тыкающих пальцами на меня или лежащих рядом собратьев. По соседству лежат ластики- некоторые мне знакомы с рождения. Френку всего несколько недель, Гарри- со специальной частью для стирания ручки уже давно не видно. Его купили - и все мы знаем, что купленные не возвращаются уже. Я не боюсь покупки, я думаю, что у меня будет другая жизнь, и все так же будут смотреть на меня и любоваться моей красотой.
Я вижу, как продавщица заполняет заказы и продает очередные тетради девушке, чьи волосы, промокшие под дождем, свисают вдоль симметричного лица. Недовольная покупательница не была красавицей, она была просто девушкой промокшей под дождем, как и многие тысячи тех людей, которые проходили мимо. Я неожиданно понимаю, что меня достают из моего стеклянного убежища. Моя очередь. Я рад, что моя жизнь изменится. Стало темно- меня положили в сумку. Все стихло.
…
Хмурый свет заливает пространство, в которое я попал ,когда открыл глаза. Я вижу перед собой комнату, заставленную мебелью и напоминающую маленькую каморку. По стенам развешаны фотографии и вырезки, пол завален книгами и вещами, стол- рисунками. Я присмотрелся- сколько разного было в работах- здесь и эльфы, смущенно пунцовевшие своими длинными кончиками ушей и русалки, мечтающие спасти своего принца, здесь и Ассоль, стоящая на берегу. Здесь так много всего, столько мыслей, воплощенных на бумагу, столько мечты, пролитой на всеобщее обозрение. Я невольно восхищаюсь. Уже темнеет. Я лежу на столе и чувствую, как мягкая рука прикасается ко мне, я пугаюсь, но послушно двигаюсь вместе с рукой. Я вижу приближающий лист бумаги и чувствую резкую боль- меня возят по листу- мой грифель постепенно стирается. Я вижу то, что рисуют моим телом, на что идет моя оболочка- я вижу очертания пары, неумело, но так старательно нарисованные девушкой. Моя боль, резанувшая меня впервые постепенно утихла и я  почувствовал облегчение, гордость от того, что именно с моей помощью были нарисованы очертания. Она снова взяла меня и стала рисовать уже детали. Я выл в бесплотном желании, в невозможности закричать и видел лица- его, так нежно смотрящего на нее. И ее….
Мой грифель затупился. Меня помещают в пластмассовую штуку с железными острыми лезвиями и начинают точить мое тело, отрезая куски моей плоти, и вновь я забываюсь от боли, теряю сознание. Мои пытки продолжаются, я не против них, я старательно отдаю себя за те лица, которые рисует девушка. Сколько же в этом прекрасного…сколько…. Я рад служить этому делу пусть даже такой страшной ценой.
…прошло несколько дней….
Я чувствую, что моя жизнь подходит к концу- от меня осталось лишь немного. Стерся ластик и мое тело превратилось в обгрызок. Когда то раньше так давно на меня смотрели в магазине…и я мечтал о другой жизни…Теперь я знаю для чего я создан. Я создан, чтобы умереть в попытке передать мысли на бумагу , попробовать показать картину внутреннего мира одного человека. Я создан, чтобы кто-то потом восхитился моим телом, размазанным по бумаге. Я рад этому предназначению. И знаю, что сегодня она дорисует работу- дорисует его глаза, ее улыбку и меня не станет. Как не стало тех карандашей, что рисовали эльфов и русалок. Я улыбаюсь и вновь с нежностью и верностью отдаюсь ее мягкой руке, подвергающей пытке меня каждый день. Я улыбаюсь, привыкнув к постоянному ощущению боли. Я улыбаюсь и отдаю свою душу, чтобы закончить ее работу. Я люблю ее рисунок и то, что у нее получилось.
Завтра мои мертвые останки будут на помойке, а ее рисунок будет висеть на стене или даже выложен в интернете. И конечно никто не узнает, сколько стоил этот рисунок для меня. Он стоил мне жизни.